Цитаты о марципане

В изобилии разносили вкусные крупичатые перепечи, курники, подсыпанные яйцами, пироги с бараниной, пироги кислые с сыром, пироги с яйцами, сырники, блины тонкие, пироги рассольные, пироги подовые на торговое дело, караваи яицкие, куличи, пироги жареные. На столах стояли серебряные лощатые братины с квасом и пивом, а во время обеда поставили на столы братины с медами: смородинным, можжевельным, черёмуховым, вишнёвым, малиновым и другими. При братинах были золотые ковши. На закуски подан сахарный литый орёл весом в два пуда, лебедь литой сахарный в полтора пуда, утя в двадцать фунтов, город Кремль сахарный с людьми и коньми, город четвероугольный с башнями и пушками, башня большая, коврижки сахарные расписные, изображающие герб государственный и воинов, марципан сахарный, леденцовый и миндальный, множество блюд с узорченым сахаром, с изображением конных и пеших людей, разные овощи, облитые сахаром-леденцом, пряные зелья в сахаре. Кроме того, на огромных блюдах поданы смоква-ягода, цукат, лимоны, яблоки мушкатные и померанцевые, шаптала, инбирь в патоке, изюм и сухие сливы.

Против каждых двух приборов стояли также серебряные сосуды: один с солью, другой с перцем, а третий, стеклянный, с уксусом. Лучшим и роскошнейшим блюдом был жареный павлин, им и начался обед, потом стали подавать лапшу с курицею, ленивые щи, разные похлёбки, пирог с бараниной, курник, подсыпанный яйцами, сырники и различные жаркие. Множество блюд составляло всё великолепие столов тогдашнего времени, впрочем, предки наши были неприхотливы и за столом любили только одно: наедаться досыта и напиваться до упаду. Обед оканчивался обыкновенно закусками, между коими занимали первое место марципаны, цукаты, имбирь в патоке, шепталá и леденцы, пряники и коврижки, так же как и ныне, подавались после обеда у одних простолюдинов и бедных дворян. Когда все наелись, началась попойка. Сколько Юрий, сидевший подле пана Тишкевича, ни отказывался, но принуждён бы был пить не менее других, если б, к счастию, не мог ссылаться на пример своего соседа, который решительно отказался пить из больших кубков, и хотя хозяин начинал несколько раз хмуриться, но из уважения к региментарю оставил их обоих в покое и выместил свою досаду на других. Один седой жилец не допил своего кубка, ― боярин принудил его самого вылить себе остаток мёда на голову, боярскому сыну, который отказался выпить кружку наливки, велел насильно влить в рот большой стакан полынной водки и хохотал во все горло, когда несчастный гость, задыхаясь и почти без чувств, повалился на пол.

На стенах картины страшно дорогие: Моются в купальнях барышни нагие. Пол какой! А окна! Господи, мой боже! Точно так устрою у себя всё то же: Будут слуги, деньги, лошади, повозки И большая трубка ― целый ствол берёзки. Говорить, как барин, стану, не по-хлопски, Да и не по-польски... нет, а по-европски. Никого не буду в целом мире слушать, Буду марципаны с огурцами кушать, Распивая вина, что стреляют пробкой... Если же я встречусь с матушкою робкой, Или брат мой младший, голодом томимый, Скажет: «Барин, барин, помоги, родимый!» ― Я при этой встрече вспыхну, покраснею И велю прогнать их, мать и брата, в шею...

В прошедшем году после сладкого крема вдруг подали котлеты с зелёным горошком и молодым картофелем-подрумянкой, все так ахнули, даже будто обидно стало: да что это такое, деревенские они, что ли, ― после сладкого, да отбивные котлеты! А тут-то и вышло «удивление»: из сладкого марципана сделано, а зелёный горошек совсем живой, ― великое мастерство, от Абрикосова. А завтра какое будет, теперь-то уж не обманешь марципаном! Я Христом-Богом Горкина умолял сказать, ― не сказал. Я ему погрозился даже, ― не буду за него молиться, что-нибудь и случится с ним, детская-то молитва доходчива, всем известно.

Обед был великолепен. Какая кисть изобразит то единодушное удовольствие, коим все присутствующие за столом были исполнены. Тосты за здравие Нимфодоры Михайловны с её супругом и всем семейством были повторяемы с сердечным приятием чувств преданности, должного уважения к почтенному начальнику города и с пожеланием всякого блага и благополучия, 100 000 годового дохода и ста лет, да двадцать, да маленьких пятнадцать жизни. Вензловое имя почтенной имянинницы, вылитое из леденца и опутанное сахарной паутиною, возвышалось посреди стола, подле стояли марципаны, варенья на тарелках, дыни и арбузы, груши и яблоки. Песельники пожарной команды пели многие лета. Когда Нимфодора Михайловна принялась межевать слоёный круглый пирог, хозяин подрезал проволоку у бутылки шампанского, пробка ударила в потолок, упала на пол и, поднятая с земли по требованию судьи, знающего толк в винах, пошла по рукам гостей, как диво...

Прочь эти складные стулья, отодвиньте этот буфет, да присматривайте за посудой. — Пожалуйста, прибереги мне кусочек марципана, да будь другом: вели привратнику пропустить сюда Сусанну и Ленору.

― О! Херозолимо! Херозолимо! ...и деятельно принялась всучивать нам марципаны, которые, оказывается, они там и производят на небольшой монастырской фабричке... Пришлось купить коробку за 600 песет. Я слушала слаженный гул воскресной мессы и думала об испанском заигрывании со смертью, о готовности сосуществования со смертью, о погружении в неё до срока. О благоговейном созерцании мощей.

Марципановый дождь барабанил по крыше, За скрипучей стеной беспокоились мыши, Филигранным узором свеча оплывала На обложку залитого воском журнала, И чудак, обозначенный тенью и светом, Мне сказал из картины, почти что абстрактной: ― Признаюсь, нахожу совершенно бестактным В этот час нарушать тишину кабинета, Только, если мой образ решён лаконично, Это вовсе не значит, что я бессловесно Обречён навсегда украшать ваши стены, Да и вам в одиночестве жить непривычно, И с моей стороны было б просто нечестно Оставаться в картине безгласным поленом. День и ночь в вашей комнате дым коромыслом И мне в голову лезут различные мысли И десятки историй, что всеми забыты, Потому что записаны не были в спешке, Или кто-то писал не пером, а копытом, И монета упала орлом, а не решкой. ― Он вздохнул и добавил: ― Дождливое время, Всё живое попряталось в хилых скорлупках... Полагаю, вам кажется странным, То, что с неба текут марципаны, Но покуда вы курите трубку, Берегите от сырости кремень.

Пестрел и бурлил мексиканский базар, И воздух клубился, как быстрый пожар. Клыкастая ведьма ждала за лотком, И странные сласти лежали на нём: Смотри ― марципановые черепа! И ведьмин товар покупала толпа. Орнамент по черепу ярко-лилов, Желтей канарейки огрызки зубов. Два синих, блестящих, больших леденца ― О, сахара слаще глаза мертвеца! Кондитерский череп ― сладчайший десерт, Но я не уверен, что сладостна смерть. Совсем не уверен, что сладостна смерть.

После менуэта манимаску начнут, а там матрадур, гавот и разные другие танцы. Чуть не до полночи, бывало, промаются. Вперемежку танцев питьё подавали: воду брусничную, грушевку, сливянку, квас яблочный, квас малиновый, питьё миндальное. Заедки всякие, бывало, разносили: конфеты, марципаны, цукаты, сахары зеренчатые, варенье инбирное индейского дела, из овощей ― виноград, яблоки да разные овощи полосами: полоса дынная, полоса арбузная да ананасная полоска невеликая. Дынную да арбузную всем подают, ананасную не всякому, потому что вещь редкостная, не всякому гостю по губам придётся.

Темы цитат по буквам